С самого утра Маркус, когда не занимался звонками и перепиской со всеми известными ему специалистами в различных областях медицины, готовил речь, чтобы произнести перед гостями, объяснить ситуацию, выразить самые глубокие сожаления, пригласить поужинать и пообещать, что завтра же для всех будет организован проезд домой. Связь периодически сбоила, но, благодаря усилиям мисс Харпер, было снято судно, которое утром доставит гостей на Мейнленд; обратные билеты так же поменяли на даты поближе.
Но голос, поскрипывающий, словно старая пластинка, опередил графа.
Маркус только сильнее сжал руку жены, но переглянулся не с ней, а с начальницей охраны. Она в свою очередь отдала безмолвный приказ подчиненным, насколько он мог предположить, подразумевалось, что те должны были оставаться во дворе и следить, чтобы никто из гостей не начал проявлять темперамент, и незаметно удалилась.
Взглянув на жену, Маркус чуть крепче сжал ее ладонь прежде, чем отпустил, чтобы встать и выйти к беседке, где все еще растерянно теребил Святое писание священник.
– Дамы и господа, – намеренно говорил негромко, вынуждая гостей прекратить гул и слушать то, что он скажет, – проношу свои извинения за неудобства, с которыми вам пришлось столкнуться. Планируя сегодняшний праздник, никто из нас не предполагал подобного развития событий и, честно говоря, у меня нет им объяснения. Могу вас заверить, что будут приложены все усилия для того, чтобы найти человека, который в ответе за происходящее. Тем временем приглашаю вас на обед, который будет подан через полчаса, как и предполагалось. Уже завтра все желающие смогут вернуться домой.
Глубокий вдох, и Маркус все же добавил:
– Прошу вас сохранять… благоразумие.

С самого начала Элджи сидел как на иголках – ему полагалось сейчас не сидеть, а стоять у беседки и ждать Моник, которая прошла бы между рядами стульев. Но Моник спала, как вчера. На всякий случай он еще постоял перед ней на коленях, и целовать пробовал, но, как и прежде, ничего не помогло.
Глупая, глупая ситуация, и парадный костюм впервые в жизни мешался. В последний момент Элджи решил не выпендриваться и надеть не тот, что заказывали к свадьбе, а один из нормальных, чтобы потом, на обеде, не слишком выделяться в толпе.
Вздрогнул, когда послышался механический голос из динамиков, и как будто сжался. Хотелось забраться под стул и закрыть голову лапами, но даже если бы он сейчас превратился во льва, под стулом не поместился бы. Растерянно посмотрел на Фриду и на Лорелей.
Это все из-за него, из-за дурацкой свадьбы, которая все равно не состоялась. Приготовления зря, и людей напрасно дернули, еще и сказками обозвали. Неужели все? Элджи оглянулся, окидывая взглядом гостей и персонал, стоявший ближе к дому. Сколько же их всего – сотня, полторы, две?
Вот влипли.
Он слушал родителей, но так и не нашел в себе смелости выйти и встать рядом с ними – это вам не на волков рычать. Хотя Фрила с Маркусом, они же ни в чем не виноваты. Чтобы сделать хоть что-то, кивнул музыкантам, и те заиграли что-то совсем неторжественное, очень фоновое, нейтральное и невероятно знакомое. Почему-то ему запахло хвоей и пряным глинтвейном. Ну конечно, играли «Щелкунчика».
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/rWLez.png[/AVA]

Отредактировано Algernon Whitehead (2017-11-03 15:22:28)

– Сначала нужно кое-что другое, – Карл тоже поднялся. – Это скорее всего запись, виновник сейчас может быть не в доме, а тут, во дворе.
Проще прятаться в толпе – подготовить все и прийти вместе с остальными гостями, или не гостями. Временный персонал получил планы поместья на мобильные, а компьютер, к которому подключены динамики, даже не в комнате охраны, и доступ к нему имел любой, проходивший рядом с банкетным залом, потому что аппаратура в смежной комнате – для удобства.
На острове редко случалось больше гостей, чем несколько добрых знакомых, или деловых контактов графа, иногда с супругами – зависело от оказии. Постоянный персонал перед приемом на работу тщательно проверяли – самого Карла тоже – новые люди появлялись не так часто, обычно искали замену ушедшим на пенсию. Последним пополнением команды был садовник.
Перед главным входом была камера, еще одна, вроде, пряталась в холле, но этим службе охраны пришлось удовлетвориться. Уайтхеды любили приватность и не спешили превращать свое поместье в крепость, или тягаться с Лондоном в вопросе количества углов съемки.
– Нужно кое-что проверить.
Однажды Карл не прислушался ко своим инстинктам, о чем до сих пор сожалел. И больше таких ошибок не делал. Сейчас инстинкты говорили, что виновник никуда не денется с острова, но только в том случае, если они с Кларой в этом убедятся.
Встретившись взглядом с мистером Уайтхедом, Карл коротко кивнул, протиснулся к проходу, но не к центральному, а к боковому, чтобы не привлекать лишнего внимания к их с Кларой уходу.
Для него казалось само собой разумеющимся, что она сейчас его не бросит.

Отредактировано Karl Hrafn (2017-11-04 18:49:53)

То время, что оставалось до церемонии, они с Осе практически не разговаривали. Его слепота и ее немота не способствовали оживленной беседе. Йорен время от времени высказывал глубокомысленные наблюдения, основанные больше на плодах его фантазии, чем на реальных наблюдениях. Осе коротко отвечала механическим голосом программы.
Но стоило несуществующим башенным часам пробить пять…
Такого даже Йорен не смог бы придумать. Теперь оставалось только сидеть и завидовать шутнику, решившему, что может убедить толпу взрослых состоявшихся людей в том, что они – персонажи детских сказок, и должны обрести свой счастливый конец.
Какой счастливый конец у крота – остался в своей просторной сухой норе бобылем? Завидная участь, ничего не скажешь!
Неделю назад Йорен был бы первым, кто вскочил и стал бы возмущаться, разглагольствуя о дурном тоне и мировом заговоре. Но сейчас хотелось в нору, подальше от всех, и в спячку, может, проснется в то лучшее будущее, где все закончилось.
Жалея себя, он вспомнил, что рядом сидит Осе, которой только что подтвердили, что она – Русалочка. Он прокручивал в голове ее сказку, пока они сидели и ждали начала церемонии.
– Знаете, разбитое сердце Русалочки могло быть метафорой, а не частью договора с Морской ведьмой. Та сама – рыбина – что она могла знать о человеческой любви? Предупредила девочку, что ее чувства могут быть невзаимны, и, если принц полюбит другую, женится и консумирует брак, Русалочке жизнь станет не мила. Утопится она не смогла бы, вот и превратилась в морскую пену. А убийство принца – акт мщения, показатель того, что любовь Русалочки к нему была не такой сильной.

Разбитое сердце Русалочки сколько угодно могло быть метафорой, само выражение "разбитое сердце" было метафорой, вот только получение Дровосеком его сердца точно было метафорой, хитрым обманом шулера и фокусника, эффектом Плацебо.
Осе до сих пор таращилась на телефон, который уже ушел в автоматическую блокировку и – она могла поспорить – файл с отрезком выпуска новостей в нем будет уже не найти. Она застыла в этой позе, в другой руке сжав ткань платья, чувствовала, как внутри что-то оборвалось с такого огромного крюка, с каким охотятся на большую рыбу, и ухнуло далеко вниз, на самое дно внутреннего океана, стало холодно, как в ледяном течении, и по голове будто кто-то стукнул весом толщи воды.
Она прерывисто и шумно дышала, переживая прилив паники.
Сердце Дровосека точно было метафорой, какое бы ему ни всаживали – человеческое или правда шелковое, живому человеку пересадили шелковое... С этого маньяка станется... Даже если бы она ноги не ступила на этот остров – все равно ее догнал бы... Этот голос. Эти сбывающиеся сказки. Теперь даже неважно, нужно ли ей убить принца. Кто-то хочет, чтобы все шло по книге, а значит, она не убьет принца, она раствориться в морскую пену. В чем можно растворить неприспособленное к сказке тело, в кислоте?..
Раздался стук, когда телефон выскользнул из дрогнувшей руки и ударился о плиты у нее ног, пока сама Осе потеряла сознание и рухнула в черноту перед глазами.

[AVA]http://s011.radikal.ru/i316/1711/2b/6a4e58fdc55c.jpg[/AVA]Голос, донесшийся из динамиков, Элиас выслушал со спокойным лицом и все еще сонными глазами. Пронаблюдал первую реакцию гостей: кто-то вскочил, кто-то направился к выходу, кто-то сидел, пораженный услышанным, кто-то, кажется, упал в обморок. Закономерно, учитывая происходящее.
Сам Берг не чувствовал ни паники, ни возмущения: перед тем, как прийти сюда, он принял хранимый специально для такого случая либриум - чтобы не шарахаться от гостей и не умереть от удушья в ходе церемонии, если кто-то решит хлопнуть его по плечу. И теперь это было особенно кстати: эмоции препарат блокировал на ура, а думать не мешал, хотя мысли текли как-то вяло.
«Что ж, - руки Элиаса покоились на коленях, но пальцы были сжаты так, что не будь перчаток, ногти ранили бы кожу. – И что в итоге? Охотник и сотня-две жертв, или жертва и сотня-две охотников?»
Последнее зависело от того, как поведут себя гости после услышанного. И Берг видел два пути: первый – всеобщая паника и суета, а после гости могли начать подозревать друг друга, что сыграло бы на руку зачинщику этого безобразия, а второй – оправившись после паники, гости могли бы объединиться и попробовать нанести по неизвестному удар на упреждение. Какой?
«Найти его. – Думал Элиас. – Просчитать его мотивацию, возможности, слабости и обхитрить. Но, конечно, даже это не получится без жертв»
И он отдавал должное леди Уайтхед – призывом к объединению перед общей бедой она, как мудрый стратег, снижала вероятность первого из путей, что увидел Элиас.
Беспокоило его, однако, то, чего он не увидел: логики в действиях зачинщика. Почему первой жертвой стал Железный Дровосек? Значит ли это, что его сказка – первая на очереди к «счастливому» концу? А туфелька Бауэра? Это пусть и не пересаженное сердце, но тоже внимание неизвестного. Следующие - Принц и его Золушка? Или несколько сказок одновременно ведут к финалу?
«Если последнее, - думал Элиас, - герр Мун в опасности. Мне не грозит ничего, кроме ледяной мозаики. А ему – принудительный каннибализм и смерть от топора»
Поднявшись, он огляделся: гостей было много, но не настолько, чтобы скрыть монументальную фигуру Тобиаса в красном мини и золотых лосинах. Берг покачал головой и пошел к зятю, который, похоже, решил затмить собой невесту.

Отредактировано Elias Berg (2017-11-06 20:18:37)

Наблюдая целый день за гостями и второй – за персоналом, Тиль пришел к выводу, что если не все, то многие открыли в себе сказочные сущности. Некоторые были очень недовольны, взять хотя бы сцену, разыгравшуюся утром в холле. Он наблюдал через приоткрытую дверь, оставаясь незамеченным, но самым сложным было не вмешаться. К счастью, события развивались стремительно и были взяты под контроль до того, как Тиль коснулся дудки в кармане пиджака.
Можно предположить, что гостям, не проявлявшим симптомов, достались персонажи, не вступившие в очевидный конфликт с их человеческими личностями. В любом случае, запись с явно измененным голосом, пусть и стала для Тиля неожиданностью, удивила его куда меньше, чем полагалось бы в ситуации, когда мир вокруг уже официально сходил с ума.
Получив индульгенцию, он впервые за тридцать шесть часов ощутил, как две части его личности вступают в конфликт, но не потому, что им тесно в одной голове, а потому, что Крысолов, в отличие от управляющего Тильмана, был лихим ветром, который никому не служит и нигде надолго не задерживается.
Пока управляющий пытался разобраться в настроениях гостей и персонала, Крысолов увидел цель и не собирался от нее отступать. Даже колено перестало ныть, когда он подошел к рыжеволосой женщине, наклонился, подняв ее телефон, а затем взял ее саму на руки и понес в дом.
Кто-то, кажется приглашенный бармен, поспешил открыть ему дверь, а затем вторую, которая вела из зала. Сказочная сущность не убила в нем человечности, не лишила сострадания и не избавила от желания помочь в меру собственных сил.

Крис держался в тени. Охрана и так должна быть незаметной, но после разговора на пляже содержимое кладовой Уайтхедов было бесполезным.
У него всё ещё было почти человеческое лицо. Мужчина видел Муна: у того не осталось ни ушей, ни клыков. И жениха: тот стал человеком из полного облика животного. Значит, и он может обратно. Должен. Ещё он должен защищать толпу народу, собравшуюся во внутреннем дворе. И которая, стоит ему выйти на свет, захочет защититься от него.
Боже, благослови профдеформацию СБшников, которым до костного мозга вбивают рациональную оценку ситуации. Найти других охранников и начальство. Посмотреть на Берга и порадоваться, что тот был на удивление спокоен и задыхаться вроде не собирается. Придурок, саботирующий свадьбу, явно добивается всеобщей паники.
Хозяева проявили мягкость, чтобы гости почувствовали их поддержку и боялись чуточку меньше. Крис бы предпочёл согнать всех в один зал, чтобы все были на виду в безопасности. И отправить по домам всех прямо после ужина. Хотя может, как раз на острове им и будет лучше? Умерший находился в Кливленде. Днём ещё что-то писали о смерти двух братьев-французов... Но это он уже параноит, чтобы связывать все бедствия в мире с деятельностью саботажника. Да и новость про актёра, скорее всего, фальсификация.
А то, во что превращаются люди на острове, тоже фальсификация?
Уведомить начальницу и Уайтхедов и связаться через агентство с ФБР. Ещё утром надо было. Крис вновь попытался сладить с техникой, но когтистые лапы не предназначены для сенсорных экранов, а по кнопке рации ещё надо попасть. Он тихо зарычал. Ладно, для начала просто к начальнице. Пока, чертыхаясь, разбирался с кнопками, краем глаза видел, как управляющий подошёл к упавшей в обморок гостье, но не заметил, как тот умыкнул её. Зато заметил возникшее из ниоткуда красное пятно - костюм другой дамы. Она пробежала мимо в панике, не заметив его.
Как боевика, Уэйда радовало одно. Приобретаемый им облик идеально подходил для того, чтобы надрать чью-то сказочно мерзкую задницу.

Сидя совсем недалеко от графа, в следующем ряду, Робин очень беспокоилась о том, что он скажет гостям. Грубо говоря, что они все скажут. Частью семьи она могла себя пока не считать, но частью команды – вполне. Той команды, которая должна была оставаться принимающей стороной. Оказывать поддержку, вести это самодеятельное расследование, до сих пор достаточно тупиковое.
Робин очень стыдилась своего мышиного страха. Маленькая Мышка-соня испугалась голоса, и тишины после того, как он замолчал, и неуловимого общего вздоха сразу после. Странности перестали быть такими уж странностями, если им нашлось такое, своеобразное и по прежнему не слишком возможное, но объяснение.
Сон мадемуазель Бланшар, уменьшение и увеличение Элис из Страны Чудес, а так же сонливость самой Сони перестали быть странными симптомами неизвестной болезни. Все это оказалось частью какого-то замысла. Обретением себя и своего предназначения безо всякой йоги или безглютенового веганства. Все это не получило причин и логико, но обрело какой-то смысл. Сны и воспоминания о Стране Чудес не были беспочвенными – сказки действительно прикинулись настоящими настолько, что как будто ожили.
Наконец личный помощник взял верх над страхом и над мышкой. Робин браво встала и подобралась поближе к графу, по пути доставая телефон, готовясь к дальнейшей стратегии, к указаниям и поручениям. Огляделась, кому Уайтхед кивнул. Она не лезла стоять слишком близко, но так, в пределах видимости, пропуская мимо себя остальных гостей, что потянулись в сторону дверей до банкетного зала.
[AVA]https://image.ibb.co/grBY5w/Fancy_Mouse.png[/AVA]

Если бы не грибочки, соседствовавшие в клатче с компактной пудрой и тюбиком помады от Тома Форда, Элис с удовольствием составила бы конкуренцию датскому писателю относительно того, кто первый и кто громче стал бы возмущаться. Но когда регулировать рост приходится по туфлям на шпильке, а не с их помощью, желание проораться на всех присутствующих сразу стремительно теряет смысл.
Может это просто сон, как тот, в котором она угодила в кроличью нору? В прошлый раз наорать и обозвать всех картами помогло. Но в этом сне точно не все карты, если хоть кто-нибудь. Жаль, Король бы смешной – подкаблучник.
Сидеть просто так у Элис не получилось. Днем она так и не увидела никого из Уатхедов, и с Мышкой они как расстались, так больше и не встречались. Не самые плодотворные часы в ее жизни, но ничего, теперь она располагает информацией о существовании шутника-махинатора в количестве, как минимум, одна штука.
Едва убедившись, что видео в ее смартфоне больше не существует, словно и не было, а жаль, на большом экране можно было бы посмотреть, монтаж ли, или постановочная съемка, в таких вещах она кое-что понимала, Элис встала и тихонько подошла к Робин.
– Почетный караул? – шепнула ей на ухо.
Они правы, отсюда куда лучше видно, что происходит. Ну и толпа! Интересно, кто тут еще из ее сказки, сильно ли постарела Королева, и что случилось с ребенком-поросенком Герцогини? Хотелось надеяться, что не его сегодня подадут к обеду.
[AVA]http://s8.uploads.ru/mpS74.jpg[/AVA]

Сперва Лорелей выросла за спиной у матери, и нашептала той на ухо, что как минимум одной гостье стало нехорошо, что рыцарем на белом коне к той уже прискакал Мистер Тиль, а еще одна гостья убежала условно пудрить условный носик, потому что ее костюм внезапно стал красным. Костюм на женищне всегда трудно пропустить, особенно рядом с Волком и его ансамблем, а кроме того, Лорелей и сама одним из вариантов сегодняшнего своего вечернего туалета прикидывала костюм, жемчужно-белый. Да, белое платье на чужую свадьбу надевать невежливо, но ведь не могла младшая леди Уайтхед дать гостям забыть о том, в каком тут порядке леди Уайтхед.
Сначала Фрида, разумеется, что бы та ни надела, потом Лорелей и потом только обвенчанная Моник. Однако, у того жемчужного костюма был один минус – вырез несколько расстроил бы отца. Он всегда понимал, что  Лорелей уже большая девочка, но ей и самой как-то неуютно было бы в семейном кругу в охотничьем наряде, даром что свадьба – то место, куда многие ходят без пары именно затем, чтобы кого-нибудь подцепить.
В итоге выбор пал в пользу маленького черного платья, которое по сути своей было не менее охотничьим, потому что на Лорелей соблазнительно выглядели бы даже вытянутые треники или что угодно из семидесятых. Кстати, об отсутствии пар. Из-за спины матери Лорелей юркнула за спину Робин и ее спутнице. Она отказывалась паниковать, и искала тех, кто солидарен с ней в этом стоицизме.
– Дамы, – продолжая наблюдать толпу, начавшую движение в банкетный зал, Лорелей наклонилась, приобняла Робин за плечо, а с незнакомкой фамильярничать так сразу не стала. Дождалась, пока та обернется, – Робин, ты чудесно выглядишь. А мы с вами не знакомы. Лорелей Уайтхед, очень приятно, – незнакомое лицо вдруг оказалось знакомым, – О, а Моник мне рассказывала о вас. Элис Прайс, кажется, да? На мне помада, в которой вы снимались, узнаете?
Разумеется, рано или поздно у Моник и Лорелей случился разговор о косметике, это неизбежно. Они листали какие-то каталоги, а может, бродили по торговому центру, и вдруг Моник показала пальцем на портрет, рекламировавший помаду, и провозгласила: "Вот с ней я работаю!".
Лорелей подняла голову, чтобы свет упал лучше, и Элис разглядела:
– "Глория", из той нюдовой линейки, тон номер три, "Персиковое суфле". Так вот, дамы, я предлагаю не посмотреть на план рассадки, начать с шампанского, и побеседовать.
[AVA]https://image.ibb.co/fKVZfw/FancyL2.png[/AVA]

Отредактировано Loreley Whitehead (2017-11-10 20:20:28)

Тобиас опрокинул бокал, проверяя, не осталось ли там хотя бы пары капель. Но он только что выпил все до дна за нездоровье неизвестного маньячины в динамиках. Интонации голоса чем-то напомнили Муну его последний отдых в наркологическом диспансере. Через стену, в отделении для бедных, так хихикал какой-то сэр, прибывая в плену "белочки".
- Пожалуй, буду держаться подальше от мясных закусок, - сказал Тобиас.
Освежитель для рта примерзко сочетался с отличным шампанским.
- Как-нибудь продержусь до завтра на салате и сандвичах с тунцом, - действительно, в окружении не находилось ни одной аппетитной грандледи, ради которой захотелось бы рисковать животом.
Мун заметил Элиаса, пробиравшегося к столику через толпу гостей. Он хотел помахать шурину рукой и представить ему мадам Дюран, но тут произошло нечто странное и потрясающее.
- Луиза?! - лицо Тобиаса вытянулось, когда он увидел как один предмет одежды краснеет на ней прямо за другим.
Пиджак Муна, штаны Муна, рубашка Муна... они точно не были окрашены краской "хамелеон". И даже если бы какой-то хитрожопый злоумышленник пробрался к Тобиасу в комнату и обработал одежду раствором, то откуда этот некто мог знать, что все окажется на Шапочке?
На красной... Господи. А ведь Волк уже попробовал ее на вкус...
- Подожди!- Мун ломанулся вслед за убегающей в панике Луизой, расталкивая гостей, где-то извиняясь, где-то нет, каблуками ботинок оттаптывая ноги.
Чуть не опрокинул Элиаса, но поймал его в полете к земле. [AVA]http://i062.radikal.ru/1711/40/9da2d5539c14.jpg[/AVA]
- Эл, все нормально, - Тобиас сунул шурину пустой бокал. - Потом поговорим.
Он выбежал с церемонии, ведомый запахом Шапочки и забывший о священниках и женихах с топорами, непришедших на собственную свадьбу невестах и настоящей угрозе чьего-то вывернутого наизнанку больного разума.

Садовник семьи Уайтхедов слышал все то, что слышали хозяева и гости. Сказочная составляющая волновала его меньше всего. Ларсен не страдал сказками и, как он сам считал, к ним не относился ни коим рогом. Даже не смотря на все то, чему был свидетелем этот и предстоящие свадьбе дни. Но присутствие на острове потенциального убийцы, разумеется, не могло оставить садовника равнодушным.
Рейн в оливковом костюме со строгой бабочкой на фоне воротника белой рубашки стоял в стороне от того места, где проходила церемония. В руке он держал топор.
Совсем не к месту завалилась туя, которая прижала декоративные кусты. До того, как закончится официальная часть, Рейн хотел ее убрать.
Из соображений безопасности Ларсен намеревался как можно скорее занести острый инструмент в подсобку. Но задержался, так как вот-вот должна была начаться речь священника, и два любящих сердца сочетаются священными узами. Отчего-то вспомнилась Амелия, и их бесконечные изматывающие разъезды по свадебным салонам. А потом трусы ее любовника из-под одеяла в лоскутный ромбик.
Но ни воспоминаниям, ни счастью сына графа и графини не суждено было сбыться.
Неистово завибрировал смартфон в кармане пиджака, Рейн не ставил его на звук. А потом прозвучал голос. Как Ларсен не вслушивался, хмуря брови, не мог понять, слышал он его раньше или нет.
Пришла мысль о том, что говоривший не в себе. О том, что это розыгрыш подвыпившего гостя - не пришла.
Со своего места под акацией садовник видел и упавшую в обморок девушку, которой просто физически не успел бы придти на помощь, и женщину в красном, наподобие известного призрака пронесшуюся в сторону сада. За ней бежал мужчина в платье?!, позаимствовавший у Рейна зажигалку. Не простую, антикварную, с дарственной надписью адмирала Нельсона далекому предку Ларсена. [AVA]http://s019.radikal.ru/i620/1711/33/abe3ef547986.jpg[/AVA]
"Нельсона" хотелось бы вернуть, как память о прародителе, тем более завтра гости начнут разъезжаться.
- Герр Берг, - Рейн увидел одного из гостей, идущего к выходу с внутреннего двора поместья, и обратился к нему. - Как удачно, что я вас встретил. Не подскажите, куда мог направиться герр Мун?
Садовник играючи переместил топор в другую руку.

- Я вас напугал? Извините, - сказал Рейн, ему было неловко от того, что герр Берг чуть не подпрыгнул.
В свете произошедшего на острове резкая реакция Элиаса была более чем объяснима. Только что во всеуслышание прозвучал коварный план, который грозили неминуемо привести в исполнение, а тут мужчина хоть и в костюме, но с топором.
Инструмент садовник держал всегда наточенным и ухоженным. Быть может, поэтому Берг смотрел только на сверкающее лезвие, покрытое кусочками коры и древесины туи.
- Герр Мун ваш зять? - Ларсен удивился вместо того, чтобы принести соболезнования. - Он мне кое-что должен. Так, пустяк. Но мне очень нужно, чтобы долг вернулся.
Еще одно небывалое совпадение. Ведущий любимой передачи и родственник знакомого еще с институтских времен. Помнится, тогда они с Элиасом общались "на ты", не много, Берг всегда был замкнутым, но тем не менее иногда пересекались.
Мимо прошли гостьи в ослепительных платьях, сопровождаемые кавалерами в строгих костюмах. Настороженные взгляды на топор в его крепкой руке заставили Рейна согласиться с тем, что ему здесь не место.
- Да, вы правы. Отнесу топор в сарай. Собирался сразу это сделать, но побоялся пропустить момент венчания, - садовник показал в сторону сада свободной рукой. - Мы можем посидеть там, на свежем воздухе. Но как же фуршет? Не хотите попробовать творения шеф-повара? Салат с креветками, как я слышал, вышел шедевром.[AVA]http://s019.radikal.ru/i603/1711/52/88ff7920c0ea.jpg[/AVA]
Сам Ларсен был сыт яблоками из целой корзины, которые незаметно уговорил во время работы. Но он всегда был непритязателен и в жилищных условиях, и в вопросах кулинарии, потому не видел никаких проблем во внезапном вегетарианстве.