- Я ничего не думаю. – Ответил Элиас, которого только здесь, на побережье, на свежем ветру под темным, тяжелым небом, догнала вспышка адреналина. Несмотря на дни без сна, глаза лезли из орбит, руки дрожали, и хотелось куда-то идти, что-то делать. В мыслях была откровенная каша. – Я не могу думать. У меня за спиной стоял лев. Мой зять обзавелся волчьими ушами, а его когтям позавидует любая манекенщица. И та женщина, которую мы оставили практически наедине со львом, эта леди Уайтхед – она Снежная королева. А еще этот обувной Принц с его чудесами материализации…
Элиас покачал головой, глядя на тяжелые волны и белые силуэты чаек над ними.
- Это ведь только начало. – Вздохнув, сказал он. – Там, в холле, прозвучало предположение, что все гости могут быть… такими. Что ж, возможно. Но я даже в нас-то с вами, герр Мун, поверить не могу. Волк? Кай? Господи, какая чушь!
От сигаретного дыма хотелось чихать, благо, ветер уносил его довольно быстро. Но Бергу вдруг стало жаль, что сам он никогда в жизни не пробовал курить. Или напиваться до беспамятства. Или искать общества незнакомых женщин из тех, у кого в глазах безуминка, чтобы вместе бить камнями окна в благопристойном районе Оденсе. А после смеяться до боли, и проводить ночи в дешевых клоповниках, где никогда не бывает тихо. Кажется, о чем-то подобном рассказывал герр Мун. В те дни, когда уши его еще не обросли густым волчьим мехом, разумеется.
- Не стоит. – От извинений зятя Элиас просто отмахнулся. – В конце концов, я мог бы пойти к психиатру, а не лететь сюда. Но принял другое решение, и в сожалениях нет смысла. Мы имеем то, что имеем. Вопрос в том, как с этим быть?
Телефон. Шок, позволивший Бергу схватить герра Муна за нос в холле, схлынул, и теперь мысль о том, чтобы взять его в руки вгоняла в ужас. Кривясь, Элиас выбрал из списка контактов нужный и нажал на вызов. К уху подносить не стал – хватало и громкой связи.

Отредактировано Elias Berg (2017-10-28 14:41:58)

- Да, герр Мун. – Кивнул Элиас. – Пока живы, мы можем думать, решать, делать. Даже на свадьбе сплясать или спеть о нашей разнесчастной доле. Вот только, есть один момент… И я думаю о нем с тех пор, как увидел ваши уши и того льва.
Вздохнув, Берг замолчал. С безопасностью хищника в поместье он согласиться не мог хотя бы потому, что сам животным не был и сигналы их не понимал. Но что толку спорить об этом сейчас? Если лев, как и Тобиас, был просто гостем, велика вероятность, что скоро зверей прибавится.
«Кто там был в сказках? – Думал Элиас. – Удав? Летучие обезьяны? Медведи?»
- Дело в том, герр Мун, что чем бы оно ни было, сказкой или галлюцинацией, а оно влияет на нас. Я сплю и вижу, как бы собрать то чертово слово. И это, как вы понимаете, еще ничего. В «Белоснежке», например, злая королева отравила падчерицу. И что, как думаете, захочет сделать гость, который посчитает себя этой королевой? Или тигром из «Маугли»? Или Синей бородой? Ведь импульс, который подталкивает меня собирать мозаику из льдинок, силен. И если честно, я боюсь даже предполагать…
«…чего хочется вам, герр Мун» - но вслух Элиас такого не произнес. Он и так сказал больше, чем нужно. И по сути, это были догадки, домыслы, все те же «а если» и «может быть». Чайка, вдруг возжелавшая покурить, сбила Берга с мысли, а смех зятя и вовсе встревожил. «Не я один тут на грани срыва…» - в который раз подумал Элиас. Он заметил, как герр Мун оглядывался по сторонам и эта его фраза, оборванная на полуслове…
- Мне тоже лев мерещится. Я уверен, что в холле все закончилось хорошо, но порой кажется, что зверюга доела графиню с охранником и идет сюда. – Хрипло рассмеявшись, Берг оглянулся на поместье. – Я брежу, да?
Ответом были гудки телефона, который, к счастью, Тобиас вскоре забрал. В его агента Элиас не верил, ему теперь в принципе трудно было верить хоть во что-нибудь. Но если есть шанс связаться с людьми вне острова, то почему нет?

Отредактировано Elias Berg (2017-10-29 15:08:17)

Смех ударил Берга как пощечина – наотмашь. Заставил обернуться: мгновенно и резко. Одним внимательным взглядом окинуть зятя, которого Элиас знал около 10 лет, и никогда прежде не слышал у него такого вот смеха.
«Лучше бы кричал. – Успел подумать он. – Лучше бы орал, выл, плакал, да что угодно, только не так…»
Потому что когда люди начинают смеяться от страха или отчаяния, им до безумия остается два шага. А меньше всего на свете Элиасу хотелось, чтобы пострадал герр Мун – единственный близкий ему человек, самый близкий из всех, тот, кому Берг мог рассказать, что угодно, при ком способен был выразить почти все, что чувствовал… Да что говорить? Тобиас был единственным, кого Элиас по своей воле коснулся, пусть и от шока. Ближе сестры. Ближе отца. Или…
«…вместо отца?» - но додумать внезапную и даже пугающую мысль он не успел. От резкого рывка на миг сбилось дыхание. Но Берг не сопротивлялся, не спорил, не просил успокоиться – молча слушал, не меняясь в лице. Только глаза прикрыл. А когда вновь открыл их, сказал:
- Да. – И теперь на удивление твердым, ясным взглядом смотрел в горящие глаза герра Муна. – Вы никому не причинили вреда. И я скажу больше – не причините. Вы никого не убьете. И не сожрете.
И пока Тобиас, переводя дух или собираясь с мыслями, не глядел на него, Элиас снял перчатку. Холодный ветер коснулся израненной частым мытьем кожи и словно обжег старые и свежие ссадины. Берг поднял руку и крепко сжал голыми пальцами запястье зятя – не тревожная хватка, не сдерживающая: жест доверия, а не оковы.
- Вы меня слышите? – Спросил он. – Никто и никогда не пострадает от вас, ни здесь, ни где-либо еще. Потому что вы – Тобиас Эдвард Мун, человек, мой зять, вне зависимости от того, что происходит с вашим телом. И никакие насмешки или остроты этого не изменят. Не сделают из вас зверя. Понимаете?
Герр Мун отвернулся, однако заметить, что привлекло его внимание, Берг уже не мог: коснуться кого-то голой рукой – не то же самое, что в перчатке. Тяжело дышать Элиас начал на последней фразе, теперь же откровенно задыхался. Сердце стучало как сумасшедшее: Берг чувствовал, как микробы проникают в ссадины на руке, расползаются по телу через кровь. Стоять не было сил. Весь бледный, как покойник, Элиас сел на корточки. Мир для него стремительно темнел.

Отредактировано Elias Berg (2017-10-30 23:13:23)

Парень более-менее пришёл в себя, вот и отлично. Как только Крис окажется снова в поместье, он всё же попросит хозяев прислать врача. Куда это годится.
- Мистер и леди Уайтхед попросили меня убедиться, что лично с вами всё в порядке и что вы спокойно сможете добраться до своей комнаты. - Уэйд выделил "с вами" и "в порядке", обращаясь к телеведущему. Да, слежка в целях любой благости всегда вызывала праведное негодование. Но его не волнует. Даже если мистер Волк сейчас от возмущения окончательно встанет на четыре лапы. Он тут не один такой.
В четверолапом виде Крису будет даже удобнее тащить его под мышкой, как диванную собачку. Завернув ну хотя бы в куртку, как в бабушкину ночнушку. Но это крайний случай.
Во-первых, Уайтхеды, член семьи которых оказался львом, ясно дали понять, что беспокоятся больше о самочувствии гостя, а не о том, скольких он покусает. Во-вторых, Уэйд, вопреки здравому смыслу, об агрессии Тобиаса не думал. У него перед глазами стояли сельчане, вопящие при виде страшного чудовища. Если смотрите на кого-то, как на монстра, не удивляйтесь потом, во что он может превратиться.
- Мистер Мун, я не собираюсь насильно конвоировать вас в комнату. Хотя вам, мистер Берг, я рекомендовал бы прилечь. Но я не врач. И тоже ни хрена не понимаю. Меня, - он махнул левой рукой, но подальше от мизофоба, - тоже зацепило повальным зверооборотом.

Отредактировано Christopher Wayde (2017-11-08 15:53:57)

«Медведь? – Поглядывая на герра Уэйда, думал Элиас. – Нет, вряд ли. Габариты те, да только где шерсть? Уши, когти и все прочее, что есть у герра Муна, к примеру?»
Зятя он слушал с тревогой. Его интонации, поведение, жесты – все напоминало тщательно и глубоко упрятанный срыв. И как думалось Бергу, отдых теперь был бы кстати не только для него самого, но и для Тобиаса. А может, для них всех. И для этого охранника тоже – в конце концов, он тут не гость и даже тот же срыв себе позволить не может: как бы сильно ни беспокоила сказочная дичь, а профессиональные обязанности никуда не денешь.
«Кстати о птичках, - под треск штанов герра Муна подумал Элиас. – Выходит, не только гости оказались под ударом, но и персонал. Весь? Или только герр Уэйд такой везунчик?»
- Прилягу, - сказал он. – Как только, так сразу и. Но, герр Мун, признаюсь: сколько ни смотрю на герра Уэйда, ни одна сказка в голову не идет – такая, чтобы подходила.
Слушая себя, Элиас не верил, что с такой серьезностью сейчас обсуждает такие откровенные глупости. И еще страшнее было видеть, что собеседники его тоже не шутят. Особенно Тобиас. С ушами, шерстью и порванной одеждой.
- Кстати, - посмотрев на охранника, спросил Берг, - что со львом? Все… живы?
Ситуация в холле, конечно, случилась дикая, однако обсуждать ее было куда разумнее, чем выяснять, кто из какой сказки явился.

Крис медленно повернул лицо сначала к Муну, потом к Бергу.
- Ну что вы, - ухмыльнулся он. - Если я захочу утопиться, к моим услугам обрыв. Чтоб наверняка.
Кажется, жабрами и ластами его судьба обошла. Пока что.
- В точку, мистер Берг! Именно она. Только сомневаюсь, что господня.
Во всём была виновата проклятая фея. Если Элиас Берг вспомнил бы о Красавице вслух, то Уэйд сейчас очень удивился бы, услышав это имя. Ощутив на своей не-пойми-из-чего шкуре столько новых превращений за раз, он попросту забыл о том, что здесь замешана какая-то девчонка. Зато перед глазами всплыло иное женское лицо. Более зрелое и нечеловечески прекрасное. С обрамляющими его золотистыми локонами. С холодной презрительной улыбкой и глазами, сияющими, как звёзды. Мерзко сияющими, потому что довольно. Эта стерва наблюдала всю процедуру превращения, болезненную не столько физически, сколько от страха. Стояла прямо перед ним. Когда он зарычал, фею как ветром сдуло. Только блёстки, или пыльца, или что там за светлый порошок у этих фей - он долго от неё отмывался. Впервые в жизни тогда он, принц короны, разозлился по-настоящему. Обычно принцам это не положено. А ему, рядовому охраннику, что с этим делать?!
- Ну да, мистер Уайтхед остался львом. Но речь у него разумна, как и, - тут оставалось только ухмыльнуться ещё раз, - у нас с вами. - Сказал Крис Муну, отказываясь от предложенной сигареты. Он курил. Но сейчас лапы едва бы справились с тонкой белой палочкой. А позволять помогать запихивать её себе в рот - увольте.
Так или иначе, от Криса ускользнул тот факт, что двое гостей, возможно, имеют в виду не жениха, а его отца. Чем он теперь стал? Вот лапы. Все четыре. Вот чешуя на груди. Как бронежилет. И мир вокруг, который будто меньше. Уэйд подобрал какой-то камень с земли и бросил его - не в воду, как шоумен, а об землю же за той лужей. Камень, размером с мужской кулак, ушёл в почву целиком.
- Кстати, а кем посчастливилось оказаться вам? - Личность Берга, вторая, была всё ещё ему неизвестна. Лучше собирать информацию. Что угодно лучше, чем видеть в луже то, что он видит.

Отредактировано Christopher Wayde (2017-11-28 23:24:52)

Про то, что граф так и остался львом, Элиас слушал, нахмурившись. Сейчас, в период шока от осознания происходящего, это не имело особого значения. Но вот потом могло сказаться фатально. Не для графа, который имел возможность жить говорящим львом на острове вдали от мира, а для того же герра Муна, например. Когда они покинут владения Уайтхедов, как почувствует себя Волк в Лондоне? И каково будет герру Уэйду с его непередаваемой внешностью в последующие 20, 40 лет жизни?
«Точно не господня, - думал Элиас, наблюдая за полетом камня, - но именно она и есть»
Когда бросок охранника увенчался внушительным успехом, глаза Берга невольно расширились – серьезный парень получился из этого Принца. Не то, что Бауэр с туфлей.
- Посчастливилось? – Элиас усмехнулся, покачал головой. – Излишне хвастливым мальцом, который вместо того, чтобы за языком следить, угрожал Снежной королеве. Я - Кай, герр Уэйд. Тот самый, с ледяной мозаикой. И Гердой, которая тоже, наверное, где-то здесь.
О Герде думать не хотелось. По сказке девчонка была одержима Каем, но это еще полбеды: она плакала на него, чтобы спасти! Слезы. Телесная жидкость, в какой могут размножаться миллионы бактерий…
Берг содрогнулся. Руку, которой он прикасался к Тобиасу без перчатки, снова захотелось ампутировать. Или хотя бы помыть. Как следует. Много, много раз.
- Отличная мысль, герр Мун. – Сказал Элиас. – Утро получилось утомительным. А до того я не спал несколько дней, так что отдых не повредит.
Он шел за зятем, чувствуя, как отпускает адреналин, и слабеет уставшее тело. В глазах словно сосредоточились все пески Гоби, а думать не выходило совсем.
«Надо поспать, - думал Элиас, - а там видно будет»

Отредактировано Elias Berg (2017-12-03 14:45:31)