От утренних легкости и декаданса не осталось и следа, стоило голосу зазвучать в динамиках, прервав то, что было запланировано хозяевами дома. Сказочные персонажи? Перкинс? Железный дровосек?
Штеффен ущипнул себя, желая убедиться, что не спит. Не спал.
Один взгляд на графа и графиню, и встал, даже не дослушав, что они скажут – основной посыл уловил. Растерянность, недоумение, намерение исправить то, что получится, хотя бы вернуть всех домой.
Возвращение сейчас было не первым пунктом в списке. Нужно связаться с редакцией, набросать короткую заметку о том, что случилось, потом все-таки поговорить с Уайтхедами и тогда уже написать полноценную статью, отправить еще сегодня вечером, с припиской до утра собрать экспертные мнения литературоведов и психиатров.
Компьютер остался в комнате, Штеффен нашел ту с первого раза, свет зажигать не стал, сел ближе к окну, прямо на широкий подоконник, начал набирать текст, когда обнаружил неуверенное одно деление вай-фай. Не проверял утром качество связи, хотя проверял – на телефоне Лорелей, у себя дома она едва ли использовала мобильный интернет.
Как бы там ни было, вечером тот устал и прилег отдохнуть. Главную страницу собственного сайта загрузить не получилось. Письма не отправлялись, в ответ на попытки позвонить, в трубке женский голос жизнерадостно вещал об отсутствии связи. За полчаса попыток Штеффену удалось открыть только страницу с котиками.
Те мурлыкали.
Отложив компьютер, который сейчас хотелось раздолбать о стену, или выкинуть в окно, Штеффен сделал глубокий вдох, оправил пиджак, взглянул на валяющийся на полу галстук и решил тот там и оставить.
Спустившись в зал, застал премилую картину – гости трапезничали, словно свадьба прошла, как планировалось. Центральный стол пустовал, похоже, граф с графиней еще оставались в саду, за соседним заметил Лорелей. Подошел, дождался, чтобы обратила на него внимания – не обратить сложно – и протянул руку.
– Вы обещали научить меня веселиться.

Шампанского не хотелось, хотелось понимать, что происходит и что делать дальше.
Поставив свой бокал нетронутым на стол, Штеффен взял второй из руки Лорелей и оставил рядом с первым. Руку не отпускал. Он предпочел бы, чтобы она согласилась с ним пойти, но.
Пусть его считают самонадеянным грубияном, он в конце концов журналист, ему можно. В том числе можно танцевать, пока остальные переваривают ужин и информацию, первое, судя по лицам, давалось куда легче. Неважно, что музыка пока играет не для танцев, а фоном.
Формально Лорелей не приняла его приглашения, потому он очень условно положил ладонь ей на талию, едва, и то случайно, касаясь ткани платья. У него невеста в Германии, а ему тут сказки рассказывают – не до церемоний.
Почему-то не церемониться с женщинами сейчас казалось вполне естественным, хотя еще час назад Штеффен едва ли позволил бы себе подобное поведение. Кого он обманывает, ради информации позволил бы.
– Не объясните, к чему изменение планов? – очень старался не наезжать так сразу, но спокойной расслабленности в голосе тоже не осталось. – Мне бы хотелось думать, что это все – шутка, но не получается. Подобные розыгрыши – не то, по моим представлениям, как ваша семья предпочитает проводить время.
Не обвинял, наоборот, старался оправдать, в собственных глазах в первую очередь.
– Почему сказочные персонажи, почему не античные боги? Из вас получилась бы прекрасная Афина.

В сторону мисс Прайс Штеффен даже не взглянул. В некоторых делах компания излишня, например, когда нужно разобраться в ситуации, в которой любой – потенциально лжет. Хотя, потенциально лгут все и всегда, людям есть, что скрывать; не всегда они обещают осчастливить вас, ужасная тавтология, счастливым концом.
– Если бы сценарий писали вы, какую тематику выбрали? – вспомнил, что шутками можно добиться больше пользы, чем прямыми вопросами, особенно если собеседник не в духе.
В том, и он это понимал, была вина Штеффена, но лишь отчасти. Произнес примирительно:
– Я хочу с вами дружить, но шампанское – не гарантия дружбы, – не говоря о том, что предпочитал другие напитки.
Немец, что с него взять. И колбаски тоже высоко ценил.
– Вы чувствуете себя сказочным персонажем? – если верить голосу, они все такие, но в себе Штеффен никак не мог узреть кого-то лишнего.
Днем, пока бродил по дому, тоже ничего странного не заметил. Хотя, почти не видел других людей, может поэтому. Да и сложно судить о незнакомом человеке, насколько его поведение изменилось, в сравнении с привычным.
Лорелей, например, была куда более колючей, чем днем, но это, должно быть, из-за свадебного «сюрприза».

– Шекспира, – конечно, он же разговаривал с англичанкой.
У каждой нации свои герои, и Штеффену было кем гордиться, что совершенно не умаляло достоинств Шекспира. И неизвестно, что лучше – он, или сказочники. Поиздеваться над читателями и собственными персонажами любили все. Говорят, наибольшее количество людей убила Агата Кристи, не вставая из-за собственного стола. Хорошо, что они оказались не в одном из ее детективов.
– Какую роль вы бы для себя выбрали среди шекспировских персонажей? – они сейчас говорят о гипотетической ситуации, когда Лорелей устраивала бы для гостей тематическую шутку. Следовательно, могла выбирать.
Почему-то не сомневался, Джульетту она не назовет.
Он задумался, пытаясь найти в себе хоть что-то сказочное, но из всех воспоминаний к необычным можно отнести лишь те, что о зеленых лугах, лесах, населенных живностью, и очен свежем воздухе, примерно таком, как на острове.
– А я – нет, – он пожал плечами.
Все так же очень условно приобнимал Лорелей. Русалка с чарующим голосом, это вам не датская Русалочка, печально сидящая маленьким памятником. Видел тот когда-то.
Слишком легко они утром шутили на эту тему.
– Можно спросить, кем вы себя чувствуете?

Для детей из Гамельна все закончилось плохо, разве нет? Лорелей сейчас могла угадать беспокойство во взгляде Штеффена. Но он не спешил навстречу ветряным мельницам. Спокойствие ее голоса, то, как буднично ответила, должно было что-то значить.
– Как заканчивается сказка для вас? – не в той версии, когда живому человеку пересаживают шелковое сердце, а в оригинале. Насколько оригиналом можно считать записанную пару столетий назад версию древней легенды.
Это он помнил, а саму сказку лишь в общих чертах.
Что-то еще было связано со сказками…
– Когда я прочел приглашение на свадьбу, – он улыбнулся, поймав мысль за хвост, – мне очень захотелось перечитать “Короля Дроздоборода”. Хотя обычно я предпочитаю другую литературу в качестве легкого чтива. Как думаете, это что-то значит?
Не то, чтобы Штеффен любил следовать за толпой – не любил, всегда можно найти путь интереснее, часто – честнее, но в данной ситуации выделяться означало отрицать что-то, что, потенциально, могло стоить ему жизни.
Вспомнил сейчас заметку о погибших на дуэли французах, которую прочитал, пока собирался. Тогда это показалось странной нелепостью, но сейчас захотелось разобраться, не связано ли эта трагедия с другой – в Штатах, и с тем, что произошло сорок минут назад.

Отредактировано Steffen Horst (2017-12-01 14:56:35)

– Вы так спокойно об этом говорите? – Штеффену стало немного не по себе. Они с Лорелей только сегодня познакомились, и не ему полагалось бы за нее переживать, но оставаться равнодушным к тому развитию событий, что не новый, свой, лучший город, было сложно.
Убиение невинных младенцев – популярный мотив. И аргумент, что он мужчина и сможет ее защитить, в данном случае не аргумент – не против магии.
Вот, сколько ему теперь нужно времени, чтобы собираться защищать женщину от несуществующей опасности? Интересно. Смотрел на Лорелей не менее выразительно.
– Почему вы решили, что я именно Дроздобород? – хотя теперь, когда она об этом заговорила, не мог не согласиться, что этот персонаж ему ближе, чем, например, король – отец невоспитанной принцессы.
Сомнительный тип. Устроил целый спектакль для заносчивой девицы, жил в лачуге, перепачканный, нет, не золой, это из другой сказки, просто грязью – дороги были не асфальтированные. Вполне в духе Штеффера.
– Нет, у меня нет желания возиться с избалованными красотками, – он покачал головой. – И не каждый брак подразумевает хороший конец.
Может, поэтому он сам не спешил жениться? Его невеста была хороша в нынешнем статусе, но лет через пятьдесят – он уже не был так уверен.
– Вы не знаете, Крысолов тоже на острове?

– Влюбляться с первого взгляда в принцессу, чтобы потом ту перевоспитывать? – Штеффен смотрел весьма скептически, – я не вижу в этом логики. Если только принцесса не была единственной незамужней особой королевской крови во всех известных землях.
В таком случае проще было изменить законы, чем переделывать чужой характер.
– И я не считаю унижение лучшим способом увещевания.
Не говоря уже о том, что влюбляться с первого взгляда – несерьезно. Современному мужчине проще, чем сказочному королю, если в женщине нравиться только внешность, почти всегда можно найти решение, которое удовлетворило бы все заинтересованные стороны. Необязательно жениться.
Даже без лишнего тумана Штеффена не очень убедили слова о безобидности Крысолова. Такой персонаж, как ему вообще можно доверять? Но Лорелей права, страх им не поможет. Осмотрительность не помешает, но паника будет лишней. Только ее не хватало.
– У вас есть предположения, почему это происходить здесь и с нами? – если бы срочная работа помешала ему приехать? Перечитывать сказку Штеффена потянуло после прочтения приглашения, до того, как сверился с расписанием и решил, уместиться ли в то приятная поездка и несколько дней отдыха.
Что бы с ним случилось, если бы дела не позволили вырваться, такое же насильственное счастье, какое досталось Железному Дровосеку?
– Вы уверены, что уехать – это лучший выход для гостей?